Но сообщение пришло от… Влада.

На сей раз с номера его отца.

«Слушай. Я подал на развод. Но очень хочу поговорить. Алена! Мы прожили вместе пятнадцать лет! Неужели это ничего для тебя не значит? Неужели ты хочешь спустить все в канализацию? Не только наши проблемы, но и все хорошее, что у нас было!»

Да. Влад знал, как на меня воздействовать. Почти предсказал, что спустя некоторое время я утону в ностальгии по лучшим нашим дням. Он хорошо меня изучил…

«Я не хочу тебя видеть!» – быстро набрала я.

«Подумай. Я прошу просто поговорить. Мы можем сделать это в нейтральном месте. В ресторане, например. Как тебе твои любимые „Римские каникулы“? Ты же обожала их пиццу!»

«Я не хочу тебя видеть!» – повторила я свой ответ.

Какое-то время телефон не оповещал о новых сообщениях, и я подумала – разговор закончен. Но Влад оставил за собой последнее слово.

«Хорошо. Я буду ждать тебя завтра. В „Римских каникулах“. Столик я заказал. Захочешь – придешь. Нет, значит нет».

Я не стала ничего отвечать. Допила чай, уложила Клима. Прочла ему сказку и легла спать.

И уже только в постели вспомнила, что так и не ответила Феликсу…

Боже! Он подумает, что я его игнорирую!

И вот сейчас почему-то это расстроило меня больше, чем приход Нины Федоровны и сообщения от Влада.

Я вскочила, нашла сотовый, но он не откликался на кнопки. Разрядился, зараза!

Я не могла написать Феликсу.

Вначале я металась по рабочей комнате, прикидывая, не установить ли вотсап на компьютере. Влад как-то так делал однажды. Но потом программа у меня благополучно слетела. К тому моменту наши отношения испортились, и муж заявил: дескать, ему некогда. Сама, как-нибудь уж сама.

Я сама поковырялась, немного помучилась и так ничего не добилась.

Я накинула халат и села за компьютер.

Почему-то казалось ужасно важным ответить Феликсу как можно скорее. Даже не представляю – почему. Но я так чувствовала всем своим существом.

Я попыталась вернуть вотсап на компьютере. Но мне сообщили, что «видимо на телефоне нет интернета».

Такс… С мобильника Клима не позвонить Феликсу. Там нет контакта вербера. Его номер остался в моем, «временно недоступном» для использования.

Я поставила сотовый на зарядку и вернулась в постель.

Ладно. Отвечу Феликсу завтра утром. В конце концов, это не конец света. Ну может же у меня не работать гаджет? Может, верберу и сотни лет! Но он вполне уже освоил современные технологии. Я в этом не раз убеждалась. К тому же, судя по тому, что я теперь знала про оборотней, их наука и техника ушли далеко вперед, по сравнению с человеческими. Значит, вербер должен понимать, что у сотового есть ограничения!

Он может разрядиться, выключиться, остаться без интернета. Мало ли – провайдер устроил профилактику!

Или же я приобрела новый смартфон, а вотсап там еще не установила и даже не перенесла контакты? Ну ведь бывает же такое!

Я могла банально заснуть. После всех передряг, нервотрепок и потрясений.

В конце концов, не каждый день узнаешь, что ты даже и не человек. А вообще какая-то неведомая зверушка.

Я могла тупо не заметить сообщения. Я отключаю все оповещения, когда сажусь работать над статьей. И часто забываю включить заново.

Да что угодно могло случиться.

Феликс не дурак и все поймет.

Я закрыла глаза и отключилась.

Глава 11

Тимур встретил Феликса возле его дома. Растрепанный, взбаламученный и нервный.

– Ну как? Что у тебя там?

– Дали подумать до завтра.

Феликс вошел в дом и через час они вместе с Тимуром ели шашлыки, закусывали еще горячим хлебом и обсуждали дела насущные.

– Успокоился? – в какой-то момент не выдержал, спросил бета.

– Не знаю. Думаю.

Феликса раздирали сомнения и противоречия. Буквально рвали на части.

То верберу чудилось, что Алена все-таки неравнодушна к нему. То думалось, что все это игра фантазии. Ведь надежда – это то, что помогает выживать. Даже вопреки страшным диагнозам, ранениям, голоду, холоду.

После сытного обеда, Феликс немного успокоился и отправился инспектировать поселок.

На сей раз проверил цеха: по изготовлению обуви, выпечке хлеба, пирогов и пирожных. То, чем племя зарабатывало себе на жизнь. Все функционировало нормально. Переезд на работу цехов почти не повлиял. Пара дней задержки – и все уже на мази.

Феликс вернулся домой, доел остатки шашлыка и собрался лечь пораньше, чтобы завтра, на свежую голову отправиться к Алене. Надо, надо все выяснить. Раз и навсегда. Если ждет и, правда, передумала, он будет счастлив. Если нет – больше не перейдет ей дорогу и нервы трепать не станет. Слишком она дорога Феликсу, чтобы поставить свое счастье и спокойствие впереди счастья и спокойствия нэнги.

Однако не успел вербер лечь, как его пронзило странное чувство.

Она! Нэнги! Что-то с ней не так!

Вербер вышел из дома, в темноту спящего поселка. Принюхался к ночным запахам. Из цехов несло кислым тестом, пряностями и ванилью.

Из леса тянуло росой, осокой и хвоей. Полосами мелькали запахи животных. Слабый – кошек: домашних и диких, сильный, тяжелый – собак, немного пряный – лисиц.

Феликс прислушался к себе, стараясь не акцентироваться на звуках природы.

Уханье совы, перекличке птиц и глупого стука мотыльков о какой-то фонарь.

С Аленой точно было что-то не так. Она нервничала, она плакала, она чувствовала себя разбитой, растерянной и расстроенной.

Феликс жадно глотнул воздуха. Вытащил из кармана мобильник и отправил сообщение. Спрашивал – все ли в порядке.

Потом ждал, бродил взад-вперед.

Ежеминутно поглядывал на экран телефона – не пришла ли долгожданная весточка.

Ответа не последовало. А ощущения не отпускали.

Алена все сильнее вязла в депрессии и явно переживала не лучшие моменты.

Феликс продолжал упорно проверять сообщения. Молчит. Наверное, не видела.

Он набрал еще раз. Со второго-то раза должна же заметить.

Снова бродил по поселку, под грохот стучащего в ушах сердца, отключившись от всего на свете. Едва не сбил с ног одного из соседей – матерого вербера – Бориса. Тот отшатнулся и пробормотав:

– Прости, альфа, – рванул в сторону своего дома.

Спустя час или чуть больше Феликс уже натыкался на стены: своего дома и чужих, бродил по поселку как неприкаянный, прислушивался к себе снова и снова.

Чувствовал, всем сердцем ощущал – с его парой что-то не то.

Наконец, вербер не выдержал.

Сел в машину и рванул к нэнги.

В ее доме было непривычно тихо. Свет горел только в ванной и в одной комнате, где работала Алена.

Феликс сбросил одежду, перекинул ее через забор. Обратился и перемахнул невысокое для зверя его мощи препятствие. Снова оделся и вошел в дом. Бесшумно, как он умел.

Сказывались навыки работы в ПОН. Даже смешно! Только сегодня туда наведывался и вот уже практически использует все, чему там научился.

Судьба, что б ей неладно!

В доме сильно пахло успокоительными и это Феликсу сразу не понравилось. Раз пила столько пустырника, значит очень расстроена. А тут еще и валерьянка, и боярышник, и настойка пиона…

Климом в доме пахло тоже. Значит, ребенок здесь же.

Ну ничего! Он уже видел Феликса, знает, что и сам оборотень.

Вербер медленно поднялся по ступенькам на второй этаж.

Так, вот рабочая комната.

Нэнги тут нет. Ребенок сопит в своей спальне.

Феликс вошел, на цыпочках, еще тише обычного. Прикрыл непоседу одеялом, и даже умилился. Словно своего сына увидел.

Медленно вышел и заглянул в спальню к Алене.

Она беспокойно ворочалась в постели.

Феликс нагнулся, присел, так что даже матрас не скрипнул, и тихо шепнул ей на ушко:

– Аленушка. Моя Аленушка. Не волнуйся, успокойся. Я с тобой. Всегда. Везде. В любой беде. Спи. Если что – любого загрызу, любому надаю по морде. Успокойся…